Революция часто сопровождается изменением орфографии, перевернутое сознание любит творить странное. Биткоинизация всего мира — не исключение. Приходится разбираться, как писать правильно.
Реформа русского языка 1918 года тоже последовала за революцией, хотя и готовилась еще при царском режиме. Ленин торопил Луначарского только потому, что замена академической орфографии была символом отречения от старого мира. Появление приставки «бес» намекало на причастность к реформе нечистой силы. Но особенно символичной оказалась борьба с твердым знаком: вместо этого устаревшего типографского знака наборщики использовали апостроф. Если бы так и осталось, мы бы сейчас писали с вами «под’ем биткоина» или «с’езд свидетелей первого блока».
Противники реформы считали, что каждая русская буква несет в себе глубокий образ, а фонетический язык наносит огромный вред духовности. В этой метафизической борьбе не выстоял не только апостроф, но и целое движение «За латинизацию широким фронтом», а жаль. Если бы оно победило, мы бы не тратили сейчас кучу времени на переключение с латиницы на кириллицу и обратно, а самое главное — на расшифровку текстов, набранных не в той hfcrkflrt.
Теория русского письма представляет собой род клина, забитого между странами, где принят латинский
алфавит Октября.
Николай Яковлев, председатель
технографической комиссии
Крипта принесла с собой терминологию, которая резко обострила хронические болезни правописания сложных и иностранных слов.
Существуют две, безусловно, критических проблемы: как пишется слово «биткоин», и нужен ли дефис в словах, начинающихся с «крипто-».
По поводу биткоина. «Биткойн», «биткоен», «биткоѣн» — это все от старославянского. Правильно писать «биткоин». Почему? — В силу фонетического принципа той самой реформы Луначарского.
С «крипто-» тоже все просто. Записывайте: сложные слова с первой иноязычной частью, кончающейся на гласную, всегда пишутся без дефиса. В самом деле, мы же давно привыкли, что старый добрый «эритропоэтин» всегда пишется слитно.
Между прочим, криптография существовала задолго до изобретения биткоина. Еще в III тысячелетии до н. э. использовались моноалфавитные шифры: например, каждая буква латинского алфавита заменялась на кириллический символ. Тогда проблем с написанием сложных слов не было — непонятно, с чего бы им появиться сейчас.
Что же касается сложных существительных, то они, как правило, пишутся через дефис, если только не имеют соединительных гласных «о» и «е» (птицекоин, звукокрипта) или не имеют первой части на «-и» или «-ь» (догикоин, грабьмайнер).
Таким образом, «криптопроект» пишем слитно, а «блокчейн-решение» — через дефис.
Отдельного абзаца заслуживает трудность буквы «э»: хэш или хеш?
Правило такое: в иностранных словах всегда пишется «е», за исключением тех случаев, когда имеется приставка, а слово начинается с «э» (сэкономить). Есть также слова-исключения, не имеющие отношения к криптовалютной теме (мэр, пэр, сэр, пленэр). Итак, «кэш» — это неграмотно (даже орешки кешью пишутся через «е»).
С течением времени русский язык все меньше поддается реформированию, поэтому кажется логичным следовать правилам. В качестве примера несостоявшихся нововведений стоит вспомнить проект 1964 года, который предполагал упрощение орфографии в целях борьбы с низким уровнем грамотности населения.
Если бы реформа состоялась, мы вынуждены были бы:
- Всегда писать «и» после «ц»: месяци падения биткоина, венесуэльци спасаются криптовалютой.
- Отменить «ъ», вместо него использовать «ь»: обьем торгов, разработчики обьявили.
- После шипящих под ударением всегда писать «о«: объом транзакций, финансовый отчот.
- Не писать «ь» на концах слов: приватност, нужно хранит ключи, масштабируемост.
- В иноязычных словах отменить удвоенные согласные: милион доларов, телекомуникация.
- Писать, как слышится: брошура, жури хакатона.
- Все сочетания с пол- писать через дефис: пол-биткоина, пол-портфеля.
Нравится? Лично мне — нет. Напоминает «олбанский» йезыг». Человеку, погружающемуся в тему крипты, и так приходится постоянно учить новые слова. Все эти «ходлы« и «атомарные свопы». Нелепая орфография тут совершенно ни к чему. Так что давайте в плане правописания останемся гелертерами — будем учиться писать правильно даже незнакомые слова.
Текущая практика криптовалютного словообразования итак уже серьезно отступила от канона транслитерации Поливанова, согласно которому Сатоши должен Сатоси, потому что это японское слово. Однако, как и в случае суши (по правилам следовало бы писать «суси»), мы следуем английскому языку. Американизм принес нам еще и Ламборджини (единственный товар, на которой имеет смысл обменивать крипту), вместо праведно транслитерированной Ламборгини. Впрочем, сокращение «ламбо» выручает. Сокращай, да не сокращен будешь.
Но если кто-либо из нас по-настоящему нуждается в творческом подходе к заимствованию иностранных слов, то я предложил бы использовать в качестве источника звучный немецкий язык. Тогда тот же самый «атомарный своп» звучал бы как «тумиша тауш», «белая бумага» как «вайсбух», а «лопнувший пузырь» — как «бустблазе». Не правда ли, это прекрасно?
