Лихорадочная мечта об Ethereum родилась в сознании молодого Виталика Бутерина в 2013 году. Российскому ребенку приснилось, что человечество может иметь блокчейн, полный небезопасных смарт-контрактов, позволяющих людям терять миллионы долларов новыми и захватывающими способами. Белая книга Ethereum была написана в 2014 году, и сеть была официально запущена 30 июля 2015 года.
Сейчас мы находимся в 2019 году, однако, платформа Ethereum почти не изменилась. Виталик пропал, и происходящая внутри проекта драма подрывает его. Так почему же? Что случилось?
Мы послали нашего специального корреспондента Пепе Гренуй в Бангкок, чтобы он мог проникнуть во внутренние недра Ethereum Foundation и что-нибудь узнать.
Бангкок — красивый город в самом сердце Таиланда, полный безработных туристов, незнакомых с компьютерными науками, и цифровых ботаников-кочевников, которые работают на тех, кто с этими науками знаком.
Таким образом, мы посетили местную тусовку трансвеститов в надежде обонять причины замедления развития ETH. К нашему удивлению, мы обнаружили там несколько членов Ethereum Foundation, занятых поиском любви.
Мы поговорили с пожелавшим остаться анонимным членом Ethereum Foundation Лейном Реттигом, пытаясь узнать, почему же замедлилось развитие Ethereum:
«Первые дни Ethereum были тяжелыми для малыша. Много белых парней в костюмах кричали друг на друга и порождали всевозможные драмы внутри нашей аутичной утопии. Это было слишком для молодого Виталика. Прошло всего несколько месяцев с тех пор, как он оставил своего отца. Тем не менее, мы продолжали строить будущее. Все было здорово до 2017 года, когда цена ETH начала стремительно расти, и Джо Лабином овладела жадность. В результате Виталик перегрелся и сделал то, что делает любой девственник с IQ больше 160 — он перебрался в Азию. В течение нескольких месяцев мы думали, что это к лучшему, казалось, он стал более спокойным и похожим на себя прежнего. Но в один прекрасный день изменения кода на Github замедлились. Мы не знали, что происходит, и позвонили Виталику — оказалось, что он проводит время с Томасом Греко».
Наш корреспондент не был уверен, кого имел в виду мистер Реттиг. Исследование показало, что вышеупомянутый Томас Греко является теневой загадочной фигурой, которая выступала в качестве специального советника OmiseGo — проекта, который почти полностью не является аферой и провозглашает девиз «грабь награбленное банками». Наши журналисты сумели выяснить, что проект реализует свой слоган путем перемещения денег инвесторов в свои собственные чемоданы. Мы также узнали, что г-н Греко — очень духовный человек, и что Юго-Восточная Азия является идеальным местом, чтобы в полной мере практиковать духовность с состоящими в браке молодыми женщинами. Но какое отношение все это имеет к нашему ребенку-единорогу? Мы исполнились решимости узнать больше.
Мы интервьюировали еще одного анонимного члена Ethereum Foundation, человека в кимоно, который назвал себя Владом. Оказалось, что он изменился до неузнаваемости с момента нашего последнего интервью на Мальте, по-видимому, это объясняется слишком большим количеством диметилтриптамина.
«Томас показал Виталику… другую сторону жизни. Ту часть мира, которая не может быть сведена к строке кода или масштабируемой распределенной вычислительной платформе. Я говорю о том, что он показал Виталику силу киски».
Согласно судебно-медицинской экспертизе, анорексичный чемпион мира по блокчейну потерял девственность в начале 2017 года, когда Ethereum начал свой взлет на суетой. Это событие изменило нашего мальчика навсегда, поэтому имеет смысл объяснить, каким образом он потерял интерес к своему собственному проекту перед лицом чего-то рок-н-ролльно странного.
«Это было начало конца, чувак. Начало конца. Как только Виталик впервые почувствовал удовольствие, наступил крестец, — продолжил Влад. — Нам нужно было, чтобы Виталик оставался несчастным, сосредоточенным и не подозревающим о том, что жизнь может быть и красивой, и веселой, и комфортной, чтобы он мог делать деньги для всех нас — это та сделка, которую мы обсуждали с его отцом». Когда мы закончили интервью, Влад предложил нам танец, так как он все еще был на работе, но мы вежливо отказались. Мы поблагодарили игрока на многоствольной флейте за потраченное время и оставили ему кое-то на молоко и хлеб, исходя из понимания тяжести наступивших времен.
Наши репортеры забрели поглубже в район красных фонарей и услышали узнаваемый взволнованный визг, доносящийся из окна. Голос показался знакомым. Мы услышали гнусавый и хриплый звук протяжно всасываемого воздуха, и подумали, что это, должно быть, наш мальчик. Мы заглянули в окно и увидели Виталика Бутерина, окруженного азиатками, мужчинами, трансвеститами и животными. У него было отсутствующее выражение лица, он выглядел физически и эмоционально опустошенным. Наши репортеры отодвинули животных в сторону, чтобы поговорить с потерянным ребенком.
«Я решил, что мой рациональный выбор — вести этически гедонистический образ жизни, — вымолвил мальчик. — Отношения между мной, этими мужчинами, женщинами и сельскохозяйственными животными уже принесли огромную пользу миру. Произведя расчеты, я сумел определить, что мой фаллос нуждается в опыте более высоких удовольствий — только так я смогу успокоить чрезмерное возбуждение ума, которому необходимо сосредоточиться на поиске решения проблемы масштабирования. Я думаю, что смогу приступить к работе примерно в 2025 году, когда научусь контролировать свою подспудную сексуальную агрессию».
Мы спросили Виталика о цене ETH, и он ответил:
«Ожидаемая стоимость ETH зависит от денежного потока комиссий, взымаемых за транзакции. Как вы думаете, за счет чего я оплачиваю это все? Я единственный, в ком заключена ценность всего блокчейна». Мы оглядели комнату и увидели разбросанные повсюду аппаратные криптокошельки. Когда мы заглянули за угол, тайский сотрудник каким-то образом сумел выстрелить одним из криптокошельков в нашего корреспондента и попал ему в глаз. Мы начали прозревать: Виталик создает первый портфель ETH, существующий в реальном мире.
Наши журналисты оставили Виталика в покое и грустно покинули бордель, предложив Виталику изотонический напиток для восполнения потерянных им жидкостей. Являясь всего лишь командой репортеров, мы не могли придумать, чем еще мы можем помочь. В нас не было уверенности, что погружение себя в азиатскую чачу является правильном способом поиска решения проблемы масштабирования. В конечном итоге, мы вернулись домой, отдав дань уважения суверенитету Виталика, и оставили неоперившегося юнца без постороннего присмотра — в том виде, в котором он и находился до нашего визита.
По возвращению, наши журналисты продали все свои ETH.
