В 1996 году в Хартуме я впервые увидел, к чему приводит чрезмерное злоупотребление правительства печатным станком. (Там хватало и других злоупотреблений, но сейчас не о них.) У Судана была огромная армия и не было денег ее содержать, правительство печатало деньги, чтобы платить солдатам, а в результате ежемесячно удваивало денежную массу, что, в свою очередь, приводило к удвоению цен на всё после каждой выплаты военным. Я узнал об этом после разговора с нашим местным водителем. «Они специально не выплачивают деньги солдатам в один и тот же день месяца, пытаясь остановить рост цен, но это не работает. — объяснил он мне. — Надеюсь в этот раз получить деньги раньше, чем военные — тогда смогу оплатить школу для сына и дочери на следующий месяц, иначе придется забрать дочь домой, пока мне опять не поднимут зарплату».
Я начал глубже изучать вопрос и понял, что необходима валюта, которой правительства не смогут злоупотреблять. Заодно я понял, что вся денежная система — гнилая. И что на глобальном цифровом рынке золото давно не является основой финансовых операций.
Году в 2000, услышав о программе шифрования PGP и последующем судебном расследовании в отношении Фила Циммермана, я узнал о криптографической системе с открытым ключом и понял, что это дает нам потенциальное средство для создания уникальных, не поддающихся подделке цифровых токенов, и что это может стать инструментом для новой электронной валюты (о движении шифропанков я тогда еще не знал). Вскоре, правда, дойдя в своих теориях до проблемы двойного расходования, я запутался (я — не кодер), потому что не понимал, как ее решить. Впрочем, я был уверен, что однажды кто-нибудь с этим разберется, причем таким образом, что мне и прочим людям хватит ума понять, как это работает, а значит это сможет изменить положение тех, кто живет в Судане и других странах с похожими бедами.
В 2012 году, пересказав кому-то свою суданскую историю, я вспомнил о моих теориях и решил погуглить — сдвинулось ли что-то с мертвой точки. И, о чудо, обнаружил, что кто-то уже всё придумал.
Тут же купив немного биткоинов, я потратил их, на что смог (нет, не на наркотики, а на штуки вроде журнала Bitcoin Magazine, монеты Касаскиуса и доменные имена — тогда в Британии выбор был невелик), затем купил еще биткоинов для восполнения потраченного и продолжал это делать какое-то время. Я боялся, что крипта останется историей для немногих, что она не получит широкого распространения, потому что никто ею не пользуется. Ведь, к сожалению, не всё, что хорошо, обречено на успех. Вещам нужны пользователи.
Тогда я еще не понимал, что держатели биткоинов (это было задолго до того, как я сам им стал) тоже служат полезной цели — сегодня я убежден, что, приобретая биткоины, независимо от того, храните ли вы их, тратите или торгуете, вы приносите пользу криптовалюте. Потому что ей нужно, чтобы кто-то делал всё перечисленное. И сегодня мы имеем здоровую смесь первых, вторых и третьих – всё, как и было задумано.
Забавляясь с биткоинами и много про них читая, я вскоре понял, что тоже могу неплохо заработать, и прикупил их для спекуляций. План удался, но позже личные обстоятельства потребовали трат, и я все продал. А потом снова купил немного и собираюсь делать это дальше — и потому, что верю в роль биткоина в судьбе человечества, и для игры на разнице курсов.
А вот во что я не верю, так это в то, что увеличение размера блоков (если не доходить до смехотворной величины) приведет к невосполнимой потере узлов и, как следствие, к утрате децентрализации. Я не принимаю аргумент «блоки должны оставаться маленькими» от Люка Джуниора со товарищи. Впрочем, сторонам больше не нужно спорить, у каждой теперь есть ответвление биткоина со своим путем развития.
В долгосрочной перспективе меня мало заботит, будут ли микротранзакции записываться в блокчейн или к ним будут применяться решения второго уровня. Но мне совсем не нравится ситуация, когда рост комиссий начался уже вчера, а рабочие версии решений второго уровня обещают когда-нибудь завтра. Я не верю смехотворному аргументу, что сегодняшние высокие комиссии — это хорошо, потому де, что через несколько десятилетий вознаграждение за майнинг сильно упадет. Также я, как и майнеры, кстати, которые на этом вроде бы зарабатывают, не верю нелепице о том, что этот «рынок комиссий» (возникший из-за нехватки мощностей по обработке транзакций, то есть являющийся экономической рентой) — имеет оздоровительный эффект для экономики биткоина.
Мне не нравится идея Bitcoin Core и его приверженцев лишить биткоин статуса киберденег, оставив только роль киберзолота и всего три функции использования: как средства накопления, как инструмента противодействия контролю и цензуре, и как средства расчета. Не думаю, что такое ограничение необходимо, и считаю, что оно несет в себе большой риск.
Меня совершенно не убедили доводы, что все сегодняшние пользователи (и те, кто был бы готов присоединиться, если бы порядок величины комиссий оставался прежним) должны терпеть высокие комиссии и задержки, чтобы обеспечить стимулирование провайдеров решений второго уровня. Чтобы решения второго уровня работали и были прибыльными для предлагающих их компаний, компании должны понимать, что биткоин при этом должен функционировать, как задумывалось изначально, а не превращаться в ущербную версию себя, зависящую от внешних «костылей» ради их, компаний, заработка.
Несмотря на всю мою благодарность за работу, проделанную техническими специалистами для проекта (каковы бы ни были их мотивы), я считаю основную экономическую концепцию Core наивной. Я не верю, что статус технического эксперта (и зачастую сторонника австрийской школы экономики) дарует способность предвидеть результат изменения чего-то, что — пока переполнение мемпула не стало проблемой — работало и развивалось.
Во внедрении SegWit тоже есть риск — не столько технический, поскольку, я уверен, все возможные проверки в изолированной среде были проведены, — сколько связанный с тем, что два комиссионных вознаграждения за два различных типа транзакций меняют экономическую модель. К чему это приведет — протестировать в изолированном режиме невозможно. Но сторонники SegWit риска здесь почему-то не видят.
Кроме того, есть политика: подозрения в невежестве и злонамеренности, борьба за право вещать от имени биткоина, растущая поляризация сообщества и так далее и тому подобное – всё то, что портило жизнь последние пару лет, то, что сделало невозможным консенсус, который сплотил бы нас в единое сообщество с единым коином.
Зато теперь каждая часть сообщества со своим видением получила собственный форк, теперь у нас есть то, к чему мы стремились, и мы готовы рисковать. Во имя популярности и процветания любимой криптовалюты. Так что я желаю всем нам удачи и надеюсь, что баланс выбранных нами валют принесет благо и нам, и всему человечеству.